Переработка — это поток, закрывающий цикл движения материалов; собственно, именно за счет переработки однонаправленное движение от добычи к производству, эксплуатации и утилизации становится циклом. Так функционирует сама биосфера: без биогеохимических циклов Земля не смогла бы обеспечить все формы жизни на ней водой, углеродом и азотом. Если же говорить о цивилизации, ежегодно расходующей миллиарды тонн материалов, то очевидно, что переработка весьма полезна и желательна; за ее счет можно значительно продлить срок эксплуатации известных запасов полезных ископаемых, снизить потребность в новых биоматериалах, а также гораздо дольше пользоваться теми материалами, из которых изготавливаются промышленные товары. Не менее полезно и сокращение энергоемкости (расход энергии на единицу продукции может различаться на порядок величины), что существенно ослабляет негативное воздействие производства и бездумного выбрасывания материалов на окружающую среду. Термин «переработка» охватывает несколько результатов обозначаемой им деятельности. Переработка материалов может заключаться в повторном использовании целого изделия или его компонента, восстановлении оригинальных составных частей путем разделения, дробления или плавки выброшенных изделий, а также сжигании собранных материалов для выработки тепла или электричества. Материалы могут использоваться повторно как в том виде, в котором их собрали (самым распространенным примером такой практики являются, пожалуй, кирпичи), или после минимальных восстановительных процедур (древесина снесенных старых зданий часто идет на новые пиломатериалы). Как правило, переработку производят, чтобы восстановить первоначальные составляющие перерабатваемого предмета, которые затем могут как использоваться самими перерабатывающими предприятиями, так и продаваться другим предприятиям в качестве сырья. При переработке металлов количество отходов минимально, а получаемый материал по качеству (почти) не отличается от оригинальных, «первичных» металлов. Однако чаще всего переработка приводит к снижению качества. Так, из превосходной изначально бумаги получают упаковочную, из дорогих пластмасс — дешевую. Наиболее привлекательными — и самыми изученными — преимуществами переработки являются экономия энергии и снижение негативного воздействия на окружающую среду. Затраты энергии на производство вторичной (переработанной) стали примерно на 75% ниже по сравнению с первичной; ОЖЦ распространенной стальной продукции (секций, горячекатаной бухты, горячеоцинкованной стали) демонстрирует очевидные преимущества переработки в виде 50%-ного снижения как ПГП, так и потенциала подкисления (WSA, 2011b). Переработка алюминия дает еще больше преимуществ по сравнению со сталью - хотя эти преимущества не так существенны, как порой заявляют. Обычно считают, что переработка алюминия экономит до 96% энергии по сравнению с производством из бокситов, расходующим около 200 ГДж/т. Однако это утверждение верно только для плавки старого металла. На делакировку (удаление покрытий) тратится порядка 7 ГДж/т, на плавку — примерно столько же, добавление чистого алюминия для регулировки состава сплава затрачивает еще около 8 ГДж/т, на производство контейнеров (литье, прокат, формование, формирование подушки) — еще 30 ГДж/т, в итоге получается 52 ГДж/т, то есть по сравнению с первичным производством тратится не на 96, а на 74% меньше (Luo и Soria, 2008). Алюминиевые банки повсеместны, и значительная их часть отправляется на переработку, поэтому они стали объектом подробного анализа жизненного цикла в Японии (Mitsubishi, 2005) и США (PE Americas, 2010); в сравнительно-сопоставительных европейских ОЖЦ алюминиевые банки анализируются вместе с пивными бутылками (Green Delta, 2013). Однако преимущества переработки не ограничиваются экономией энергии: она также снижает ПГП, сокращает расходы воды, позволяет уменьшить загрязнение вод и воздуха. В работах Граймса и соавт. (Grimes и соавт., 2008) представлено множество сравнений по производству стали, алюминия и бумаги. Переработка бумаги расходует на 40% меньше энергии по сравнению с первичным производством, при этом вырабатывается на 45% меньше сточных вод, на 50% меньше твердых отходов (EPN, 2007). Экономия энергии, достигаемая переработкой высокоплотного полиэтилена, составляет 45–50%, в случае с ПВХ — 40–45%. Что касается выбросов ПГ, то при производстве килограмма горячекатаной стальной бухты генерируется 2,2 кг CO2 -эквивалента, а при переработке — только 1,8 кг, то есть выбрасывается на 0,4 кг CO2 меньше; пластмассы в этом отношении еще результативней: переработка как ПП, так и ПВХ позволяет снизить выбросы на 2 кг CO2 на килограмм; однако максимального сокращения выбросов (по сравнению с первичным производством) удается добиться благодаря переработке алюминия, при этом разница составляет 10 кг CO2 на кг алюминиевого лома (GHK, 2006). Следует отметить, что переработка еще и весьма сложна в реализации (как из-за логистических проблем, так и ввиду чрезмерных затрат или незначительной экономии энергии); кроме того, в отличие от циркуляции атомов углерода или азота в биогеохимических циклах, повторное использование материалов нередко приводит к снижению качества. Некоторые проблемы переработки повсеместны, другие затрагивают только конкретные материалы. Очевидно, что проще всего осуществлять переработку отходов масштабного промышленного производства (будь то выплавка, литье, механическая обработка металлов, производство пластмасс, стекла или бумаги) — и это самый дешевый и эффективный способ повторно использовать ценные отходы. В некоторых отраслях (прежде всего в сталелитейной и алюминиевой промышленности, а также в производстве изделий из пластмасс) производственные отходы являются одним из основных источников перерабатываемого материала. Напротив, дороговизна процедур по сбору затрудняет переработку отходов с низкой пространственной плотностью, неоднородным качеством и разной степенью пригодности к переработке. Здесь в качестве примера отлично подойдет бумажный и пластиковый мусор, выбрасываемый из городских жилищ. Однако наибольшую сложность представляет переработка отходов производства электроники, которых становится все больше и больше, при этом, хотя по массе большую их часть составляет всего несколько видов пластмассы, несколько металлов и экранное стекло, такие отходы в целом содержат очень большое количество весьма разнообразных элементов. Общий вывод об усилиях современного человечества по переработке отходов сделать несложно: до сих пор такие усилия были недостаточны по сравнению даже с тем, что можно было бы считать минимальными удовлетворительными мерами. Например, из 60 металлов и полуметаллов, включенных в отчет ООН, у более чем половины (включая все редкоземельные элементы, а также германий, селен, индий и теллур) коэффициент переработки составляет менее 1%; лишь для пяти элементов он находится в диапазоне 1–25%, а у 18 распространенных или относительно распространенных металлов превышает (по окончании срока службы изделий) 50%, однако редко оказывается выше 60% (Graedel и соавт., 2011). На нынешнюю эффективность и масштабы переработки можно взглянуть и под другим углом, а именно выразить массу вторичных материалов как долю от ежегодного производства за последнее время. Данный показатель для металлов окажется где-то в районе 30: согласно Международному бюро по переработке (Bureau of International Recycling, 2011) у цинка он равен 30%, у алюминия — 33%, у свинца — 35%, у стали — 37%, у меди — 40%. У Америки показатели переработки по расчетам за период 1998–2004 гг. сильно разнятся, превышая 90% у золота и серебра (97%), свинца (95%) и титана (94%), но при этом равняясь 19% у цинка и 15% у кадмия. В середине рейтинга оказываются железо и сталь (52% в среднем), медь (43%) и алюминий (42%) (Sibley, 2011). Расчет количества металлов, доступного для переработки, зависит от оценок среднего срока службы металлических изделий. Например, алюминиевые изделия могут отправляться в утиль в год их выпуска (алюминиевые банки, прочие контейнеры, упаковочная фольга), однако в более долговечных изделиях этот металл сохраняется десятилетиями, а в конструкционных элементах, деталях машин и оборудования — более 30 лет (Hatayama и соавт., 2009). К сожалению, степень переработки некоторых токсичных тяжелых металлов, попадание которых в окружающую среду крайне нежелательно, очень низка. Например, единственным относительно распространенным способом сбора кадмия на переработку является специализированная утилизация никель-кадмиевых батарей (которых удается собрать совсем немного). Коэффициент переработки флуоресцентных ртутьсодержащих ламп также весьма низок. Остаток этого параграфа (и главы) я посвящу кратким оценкам мер по переработке четырех материалов — двух ключевых металлов (стали и алюминия), пластмасс, бумаги, а также отходов электронной промышленности (именно она могла бы извлечь максимальную выгоду из переработки). Переплавка стали является наиболее масштабной среди вариантов переработки материалов, если судить по массе; достижение таких результатов упростилось за счет повсеместного присутствия данного металла, а также благодаря простоте его отделения от прочих отходов (осуществляется магнитной сортировкой) и идеальной перерабатываемостью: переплавленный металл по физическим свойствам не отличается от первоначального. В 2010 году стального лома было израсходовано 530 миллионов тонн, что эквивалентно более чем 37% всей необработанной стали. Около 190 миллионов тонн (36% всего лома) были отнесены к категории, которую в промышленности называют «собственными» или «внутренними» отходами. Это лом, произведенный заводами и литейными в ходе выплавки, литья, проката и дальнейшей обработки металла (WSA, 2011a). Остальная часть (64%) стального лома закупается сталелитейными заводами, причем такой лом может быть импортным, в том числе привезенным с других континентов. Крупнейшими экспортерами в 2010 году стали США (около 20 миллионов тонн) и ЕС-27 (около 19 миллионов тонн). Около трети всего закупленного лома (110 миллионов тонн в 2010 году) составила новая сталь (так называемый производственный лом), остальное — старые металлические изделия (крупный лом). Соотношение стального лома и необработанной стали внутри конкретных государств сильно варьируется, от 14% в Китае до 100% в Люксембурге, составляя 43% в Германии, 56% в ЕС-27, 68% в Польше, 79% в Италии; в 2010 году данный показатель у США, Японии и России равнялся, соответственно, 75, 35 и 32%, что в том числе говорит и о наличии в разных странах лома из старых стальных изделий и новой стали; в США лома стало значительно больше благодаря нескольким поколениям массового владения автомобилями и бытовыми приборами из металла. Переработка очень важна в производстве нержавеющий стали (легированной молибденом, титаном, ванадием и вольфрамом), спрос на которую постоянно растет. Благодаря значительной экономии энергии алюминий стал самым перерабатываемым в мире металлом: около трех четвертей от 700 миллионов тонн алюминия, произведенного в мире с 80-х гг. XIX века, все еще находится в обращении, пережив уже по несколько реинкарнаций (AA, 2013). Общемировое производство переработанного алюминия (очищенного и переплавленного) достигло 8 миллионов тонн в 2007 году, составило 7,7 миллиона тонн в 2010, из них 4,3 миллиона тонн было произведено в Евросоюзе, что практически равно производству первичного алюминия, масса которого равнялась в том же году 4,4 миллиона тонн (EAA, 2013). Однако возможности переработки этого металла ограничены. Хатаяма и соавт. (Hatayama и соавт., 2009) подсчитали, что в течение ближайших десятилетий Япония, США, ЕС и Китай могут сократить расходы первичного алюминия до, соответственно, 60, 65, 30 и 85 процентов от уровня 2003–2005 гг., однако уже к 2050 году накопится порядка 12,4 миллиона тонн устаревшего алюминиевого лома, непригодного к переработке из-за высоких концентраций различных легирующих элементов. Известно, что около 90% алюминия, использованного в производстве транспортных средств (в особенности самолетов) и в производстве строительных материалов (OEA, 2010), подвергается вторичной переработке, однако наиболее часто перерабатываемым изделием из этого металла является алюминиевая банка. Переработка алюминиевых банок в Америке — процесс, за которым следит Ассоциация алюминия (Aluminum Association, 2013) — колебалась от 50 до 58% в течение первого десятилетия ХХI века, достигнув примерно 800 000 в 2011 году (по всей стране было собрано 58% банок). Однако этот высокий показатель обусловлен тем, что в числителе стоит сумма всего баночного лома — как американского производства, так и импортных банок — а вот в знаменателе указано только количество собственно американских банок; с учетом того, что США сейчас импортируют такие банки миллионами, более подходящим методом расчета, в поддержку которого выступает Институт исследований контейнеров (Container Research Institute, 2013), является учет только тех переработанных банок, которые изначально были произведены в США. Тогда показатель за 2010 год снижается с 58,1 до 49,6%. Однако коэффициенты значительно выше в тех штатах США, которые взимают сбор за продажу контейнеров; если же сравнить разные страны по доле банок, отправленных на переработку в 2010 году, то первые три места займут Германия, Финляндия и Норвегия, в которых данный показатель равен 96, 95 и 93%, соответственно. Следует отметить, что во всех этих странах работает система залога за тару (EAA, 2012). Однако даже значения в 50–70% — наиболее частые показатели вторичной переработки алюминия у богатых стран — значительно превышают коэффициент сбора и возврата ПЭТ-бутылок. В США доля переработанных бутылок достигла максимального значения около 37% в 1995 году, а к 2000-ому упала до 25%, затем еще немного снизилась, в результате чего миллиарды бутылок оказались на свалках, улицах городов, дорогах, в лесах и на пляжах. Малый вес этих контейнеров вкупе с их разбросом серьезно затрудняет задачу по переработке, ведь чтобы получить 1 тонну вторсырья (то есть отходов, пригодных к переработке), нужно собрать 20 000 ПЭТ-бутылок. Переработка пластмасс, как и следовало ожидать, позволяет снизить затраты энергии до 55–60 МДж/кг ПЭ, что экономит порядка 60–80% (Vlachopoulos, 2009), а также соразмерно сократить выбросы в окружающую среду. Однако сбор и обработка пластмасс — задачи значительно более сложные, чем повторное использование металлов и бумаги, потому что в отходах домохозяйств и учреждений содержатся смеси пяти основных полимеров (иногда один и тот же контейнер состоит из двух соединений, причем их соотношение может ощутимо варьироваться), которые приходится — уже потратив немало времени на сбор — разделять вручную. Правильно отсортировать такой мусор может быть непросто, но сделать это необходимо, ведь одна-единственная бутылка из ПВХ в куче из 10 тысяч ПЭТ-бутылок испортит весь расплав (ImpEE Project, 2013). После сортировки бутылки чистят (однако принты и этикетки удалить удается не всегда) и сжимают до равноразмерных гранул, которые уже готовы к применению, но, как правило, только там, где не требуется высокое качество материала. Например, из них делают дешевые коврики, мусорные корзины, парковые скамейки. Даже в Европе, с ее обилием как государственных нормативов, так и директив ЕС, показатели переработки остаются весьма низкими. Сбор пластмассовых потребительских отходов в Европе впечатляет: в восьми странах ЕС и Швейцарии удается собрать более 90% таких отходов, в среднем по ЕС-27 – 43% (25,1 миллиона тонн) по данным за 2011 год; однако более 40% (10,3 миллиона тонн) собранных пластмасс затем отправилось на свалку, а из оставшихся 14,9 миллиона тонн (60%) почти 9 миллионов тонн было сожжено (для получения энергии) и лишь 6 миллионов тонн (около 10% годового производства) — переработано (Plastics Europe, 2012). Конечно, энергосодержание у пластмасс достаточно высоко (как правило, 41–45 ГДж/т), и по этой причине лучше использовать пластмассы как источник энергии, а не отправлять их на свалку, однако в США, где в 2010 году мусоросжигающие заводы могли перерабатывать лишь 14% всех твердых бытовых отходов, от такого решения проблемы, как правило, отказываются (USEPA, 2011). Практически везде имеются возможности увеличить долю перерабатываемых пластмасс. Бутылки из-под напитков (в наше время ставшие уже вселенской разновидностью отходов, которые портят вид и загрязняют собой как сушу, так и море) все так же толком не перерабатываются: в 2010 году на переработку ушло всего 28% бутылок из ПЭВП, 29% бутылок и кувшинов из ПЭТ (USEPA, 2011). В Евросоюзе собираемость варьируется от 5% (пластиковые пакеты и мешки) до 10% (пластиковые подносы, пленки, стрейч, оберточная пленка) и даже 25% (бутылки и контейнеры). В 2011 году в США было выброшено 1,7 миллиона тонн использованных ковриков, и несмотря даже на значительный прирост доли перерабатываемых ковриков, волокна которых разделяются механически, измельчаются, промываются и переплавляются, лишь 9% старых ковров стали частью новых изделий (CARE, 2012). Общий рекорд также оставляет желать лучшего: в 2010 году переработано было лишь 8% всех пластмасс в составе твердых бытовых отходов (USEPA, 2011). Схожая ситуация наблюдается и в ЕС, где почти 50% всех пластмасс оказывается на свалках, что примерно соответствует 12 миллионам тонн сырой нефти в год (Potočnik, 2012). Все богатые страны, а также Китай, в последние годы куда лучше — и, можно сказать, все лучше — справляются с переработкой бумаги. Мировой расход вторичного волокна вырос со 152 миллионов тонн в 2000 году до почти 224 миллионов тонн в 2010, что на 20% больше производстве первичного волокна, то есть примерно 55% всей бумаги и картона в мире в 2010 году было получено из переработанных материалов (Magnaghi, 2011). Ставшая уже привычной для Китай нехватка древесины привела к тому, что для производства бумаги стали использовать недревесное волокно (в основном солому), превращение которого в целлюлозу расходует меньше энергии; кроме того, Китай в значительной степени полагается на вторичную бумагу: почти 60% целлюлозы получают из недревесного волокна и импортированной макулатуры. С 2000 по 2010 год расход макулатуры в Китае вырос с 18 до 66 миллионов тонн, а ее импорт учетверился (BIR, 2011). Сбор бытовых бумажных отходов стоит дорого, а для получения чистого волокна, пригодного для повторного использования, необходима тщательная обработка материала. Для этого бумагу сначала разделяют на волокна, очищают, удаляют все неволокнистые ингредиенты (чаще всего это клейкая лента, пластмассы, скрепки и скобы); для производства белой бумаги необходимо также очистить макулатуру от чернил. Новые изделия можно производить полностью из такого вторичного волокна, но чаще его смешивают с первичным. Такая переработка уменьшает длину целлюлозных волокон, поэтому переработать бумагу больше 4–7 раз не получится. Наибольшим усердием в сборе и повторном использовании макулатуры отличается Япония. В 1960 году японцы перерабатывали 34% бумаги, в 1985 — уже 50%, в 2010 — 78% (PRCP, 2012). С учетом того, что в знаменатель, используемый при расчете данных показателей, входит также большое количество бумаги, не подлежащей восстановлению или переработке (санитарная бумага, ткани, бумага со специальной обработкой), японский Центр по продвижению переработки бумаги (Paper Recycling Promotion Center, 2009) был вправе заявить, что достигнутый показатель в почти 80% является «очень значимым достижением». Для сравнения: в США этот показатель тоже очень высок, в 2010 году достиг практически 65%. Однако Япония в последние годы стала опережать Америку в этом плане на 12–13%, хотя еще в 2000 году разница составляла всего около 5%. Наиболее проблематична переработка отходов электроники, так как в производстве таких устройств используется множество различных соединений и элементов, для разделения которых требуется целый цикл механических и химических манипуляций. Ключевым материалом в современных компьютерах является, безусловно, кремний, однако транзисторы и микрочипы не могли бы функционировать без целого ряда прочих материалов, включая многие тяжелые металлы. Как уже отмечалось ранее, для допирования кремния используются в том числе такие вещества, как мышьяк и фосфор, а также бор и галлий. Печатные платы, дисковые накопители, карты расширения памяти, электротехнические принадлежности и соединения дополняют перечень материалов, количество некоторых из которых на единицу оборудования может быть ничтожно мало, но в совокупности весьма значимо. Большая часть массы электронных устройств приходится на сталь, стекло, пластмассы, медь и алюминий, из которых изготавливаются корпуса, кожухи, экраны, разъемы и соединения, однако в малых количествах присутствует еще более десятка других металлов, восемь из которых (As, Cd, Cr, Co, Hg, Pb, Sb и Se) считаются опасными (USGS 2001; Williams, 2011). Наибольшее беспокойство вызывает свинец. Ли и соавт. (Li и соавт., 2006), определяя токсичность с помощью выщелачивания (ОТПВ), показал, что концентрация этого элемента в полученном посредством выщелачивания компьютерных плат концентрате в 30–100 раз превышала порог содержания свинца (5 мг/л), достаточный для определения отходов как опасных; при этом другие тяжелые металлы не могли привести к токсичности через выщелачивание. Беспокойство вызывает и содержание свинца в батареях, питающих компьютеры, которые производители аппаратного и программного обеспечения в сотрудничестве с правительствами и благотворительными организациями пообещали подарить странам с низким уровнем доходов, где у многих людей нет постоянного доступа к электросетям. Черри и Готтесфельд (Cherry и Gottesfeld, 2009) пришли к выводу, что с каждой 12-килограммовой батареей 3,5–4,5 кг свинца попадает в окружающую среду даже при очень высоких (90–100%) коэффициентах переработки. Но даже будь такие батареи бессвинцовыми, компьютеры нельзя было бы выбрасывать просто так, ведь в них содержится больше драгоценных металлов, чем в металлических рудах. Это особенно касается золота, так как на тонну печатных плат приходится 1,5 грамма золота, что в 40 раз превышает концентрацию этого металла в рудах, добываемых в США (USGS, 2001). Концентрация меди в выброшенных компьютерах также очень высока, а проблемы, связанные с загрязнением тяжелыми металлами, переработкой редких элементов, пластмасс и стекла, затрагивают весь все еще расширяющийся спектр электронных изделий, в конструкцию которых входят печатные платы, микропроцессоры и соединения (а в портативных устройствах — еще и источники питания). Эта категория «электронных» отходов теперь охватывает весьма обширный ряд аппаратов, от светокопировальной техники и факсимильных машин до электронных игр и сотовых телефонов (Robinson, 2009). Что происходит со всеми этими устройствами — практически неизвестно. Удивительно, что многие люди не выбрасывают подобные устройства (в особенности компьютеры), а хранят их в подвалах и гаражах. Огромное количество изделий выбрасывается вместе с остальным мусором и оказывается в итоге на свалках; из некоторых извлекают какую-то часть материалов. Значительная доля отходов электроники экспортируется в Азию (прежде всего в Китай и Индию) на разборку и переработку, что связано порой с ужасающими условиями труда (людям приходится работать с высокотоксичными веществами безо всяких средств защиты) и значительными экологическими проблемами (кислоты и тяжелые металлы просачиваются в почву, попадают в водоемы); особенно это касается печально известного центра утилизации в Гуйю, провинция Гуандон, Китай. Неопределенность итоговой участи таких отходов хорошо иллюстрируется тем фактом, что анализируя материальные потоки США, связанные с б/у-компьютерами, Каххат и Уильямс (Kahhat и Williams, 2012) смогли лишь назвать весьма обширные диапазоны цифр, описывающих судьбу 40 миллионов бывших в употреблении и сломанных устройств, придя к выводу, что 6–29% ушло на экспорт, 17–21% оказалось на свалках, 20–47% было собрано и переработано внутри страны (фактически показатель переработки был значительно ниже). Проблемы с «традиционными» отходами электроники (выброшенными телевизорами, проигрывателями компакт-дисков, настольными компьютерами, ноутбуками, игровыми консолями) только усугубились с приходом сотовых телефонов. Эти устройства появились в 90-х гг. (я начинаю отсчет с внедрения цифровых сотовых сетей связи, не учитывая тяжелые и неудобные устройства с сильно ограниченными возможностями, существовавшие до 1991 года), и с тех пор ими владеет все больше и больше людей. В 1997 году впервые было продано более 100 сотовых телефонов; в 2009 году продажи превысили 1 миллиард, к концу 2012 года в мире эксплуатировалось уже более 6,5 миллиарда таких устройств, из них более 1 миллиарда — в Китае; совокупные поставки мобильных гаджетов, включая планшеты, ноутбуки и нетбуки, превысили 1,9 миллиарда штук, из которых 1,7 миллиарда составляют сотовые телефоны (dotMobi 2013). Срок эксплуатации телефона составляет в среднем всего 18–24 месяца, так как каждый год выбрасывается 800–1100 миллионов таких устройств. Согласно наиболее точным данным по США, опубликованным Агентством по защите окружающей среды, мобильных устройств на переработку отправляется ничтожно мало (около 8% в 2009 году — менее 12 млн шт.; всего в том же году было выброшено 129 миллионов аппаратов); для телевизоров тот же показатель равен 17%, для компьютеров — 38% (USEPA, 2012). Хотя сотовые телефоны являются самыми легкими электронными устройствами, совокупное содержание металлов в выбрасываемых каждый год телефонах, весьма значительно. В среднем одно устройство содержит около 15 г меди, 0,3 г серебра, 0,03 г золота (USGS, 2006), то есть в 130 миллионах аппаратов, выбрасываемых в одних только Соединенных Штатах в течение года, находится около 2000 тонн меди, 45 тонн серебра, 4 тонн золота, а также почти 9 тысяч тонн пластмасс (на которые приходится 55–60% всей массы) и 2500 тонн керамики и стекла — а совокупные значения по всему миру будут как минимум в шесть раз больше.
Источник: Создание современного мира. Материалы и дематериализация. Глава 4.