В 1974 году Термен прочитал в МГУ факультативный курс «Музыкальная акустика», на который снова пришёл Павел Кравчун, но уже будучи студентом-физиком. Сегодня Павел сам преподаёт на кафедре акустики физфака МГУ, и, наряду с множеством новых результатов, старается передавать молодому поколению акустиков и те уроки, которые когда-то воспринял от Льва Термена. А кроме учебной работы, участвует в проектировании органов и концертных залов для них.
— Вы помните свой первый проект? — спрашиваю я акустика.
— Конечно! В 1988-м на кафедру пришло письмо из Владивостока. Там в здании музея Тихоокеанского флота — бывшей кирхе — хотели создать органный зал Приморской филармонии, и специалистов кафедры попросили оценить акустические качества помещения и его пригодность для установки органа. Я сомневался, браться мне за это или нет. Но заведующий кафедрой, Владимир Александрович Красильников сказал: «Обязательно нужно этим заняться! Зал — это ведь и есть настоящая акустика». Так вместе с латышским композитором и органистом Айваром Калейсом я отправился во Владивосток. Всю ночь, пока летели, говорили об органах, — делится Павел.
Предложенное помещение начинающий акустик и его коллега-музыкант единодушно забраковали. Но Кравчун предложил альтернативный вариант — переоборудовать под установку органа здание Государственного архива Приморского края. Тогда, в конце 1980-х, к его идее не прислушались. Однако в 2015 году, когда здание было уже передано католической церковной общине, всё же реализовали: в этом помещении появился орган. Причём не простой, а созданный филиппинцами — уникальный для нашей страны экземпляр.
Теперь за плечами акустика множество проектов. Он занимался разработкой акустических решений для Государственной академической капеллы Санкт-Петербурга, Концертного зала органной и камерной музыки «Родина» в Челябинске, Органного зала в Набережных Челнах, Пермской краевой и Мурманской филармоний, училища Гнесиных в Москве. Курировал строительство и реставрацию нескольких концертных органов, в числе которых один из самых крупных в России и самый большой в Москве — орган Светлановского зала Московского международного Дома музыки.
— Вообще, со временем я всё больше укреплялся в мысли, что последнее веское слово в решении акустических проблем и в органостроении должно оставаться за специалистами и органостроителями, — в мягком голосе Павла слышатся нотки строгости. — При этом, конечно, они должны прислушиваться к советам профессиональных и опытных музыкантов. Но решающее слово всё же — за органными мастерами и акустиками.