Хотя у некоторых европейских стран имеется превосходная историческая статистика, ни одно из их национальных исследовательских учреждений так и не опубликовало отчеты по материальным потокам с большим временных охватом, которые можно было бы сравнить с работами Геологической службы США. Вместо этого у европейцев имеется четыре разных вида отчетности: несколько долгосрочных реконструкций, выполненных группами исследователей в отношении всего нескольких экономик — Великобритании (Schandl и Schulz, 2002) и Чехии (Kovanda и Hak, 2011); набор ОМП для ЕС-15 за период 1990–2004 гг. (Weisz и соавт., 2006); отчеты Евростата по более чем 30 странам, начатые (как уже отмечалось ранее) только в 2000 году; а также новое исследование о расходах сырьевых материалов (РСМ), выраженных в сырьевом эквиваленте (СЭ), в ЕС-27, но только за один год — 2005-й (Schoer и соавт., 2012). Эти исследования значительно отличаются друг от друга, но их объединяют общие источники данных, а также максималистский подход: помимо материалов, используемых в производстве товаров и при оказании услуг, они также охватывают все продовольствие и все виды топлива. Как и во всех современных экономиках, крупнейшая категория материальных потоков в Европе представлена сыпучими строительными материалами: в ЕС-27 на душу населения расходуется 4,6 тонны ежегодно, что на порядок выше, чем расход всех металлических руд, и на 70% больше совокупного потока всех других нерудных полезных ископаемых. Страны Евросоюза сильно зависят от импорта, в особенности металлических руд, концентратов и полуфабрикатов: в 2009 году 58% всех израсходованных в ЕС материалов этой категории было импортировано (для сравнения: импорт нерудных полезных ископаемых составил всего 4% от общего расхода); при этом показатели отдельных стран разнились от 4% в Швеции до 59% в Великобритании. По сравнению с США страны ЕС-27 потребляют примерно столько же металла (0,4 и 0,5 тонны на душу населения), но гораздо меньше строительных материалов (4,6 и 10 тонн), что обусловлено гораздо более высокой плотностью населения на континенте и более компактной транспортной инфраструктурой. В некоторых из европейских отчетов страны сравниваются по признаку пространственной материалоемкости (внутренний расход материалов, ВРМ, на квадратный километр), но такой показатель весьма сомнителен, так как добыча как строительных материалов (категория, лидирующая по совокупной массе), так и металлических руд ведется в конкретных регионах и районах, значительно уступающих по своей суммарной площади регионам, где ведутся сельскохозяйственные или лесозаготовительные работы, плотность которых достоверно указывается на преобладающую «урожайную емкость». Как и следовало ожидать, у больших стран с относительно небольшой численностью населения — даже при развитой и обширной горнодобывающей промышленности — значения ВРМ на единицу площади низкие, а вот в маленьких и густонаселенных странах — наоборот. В Европе такие показатели могут различаться на порядок: 200 т/км2 в 2000 году у Швеции, порядка 2600 т/км2 у Бельгии и Люксембурга. В материальные потоки ЕС включены все пищевые продукты, учитываются даже дикие ягоды, грибы и дичь. Конечно, в руководстве ЕС (Schoer и соавт., 2012) по сбору таких данных содержатся списки десятков млекопитающих и птиц с рекомендуемыми значениями живого веса, которые следует использовать в подсчете совокупного потребления биомассы (но я не имею представления, сколько сурков, бурых медведей или короткоклювых гуменников убивают ради пропитания каждый год, и значимо ли их число на фоне общей массы имеющегося продовольствия, особенно если учесть, что невозможно подсчитать миллионы тонн урожая основных зерновых с погрешностью менее ±3%). Что еще более важно, в отличие от этих бессмысленных описаний подсчета дичи в тех же руководствах содержатся одинаковые коэффициенты для пересчета массы руды брутто в металлическое содержимое или рудный концентрат; авторы руководств исходят из предположения (довольно нереалистичного), что все железные руды содержат 43,32% Fe, все медные руды — 1,09%. В любом случае, с учетом краткости отчетов Евростата, а также того факта, что материальные потоки после 2007 года подверглись влиянию худшего экономического кризиса со времен Второй мировой войны, ценность таких отчетов заключается в том, что они позволяют сравнить национальные показатели на основе единообразных методов подсчета, а также выявить некоторые значимые особенности расхода материалов в тех или иных странах (Eurostat, 2013). На фоне прочих показателей вполне ожидаемо выделяется расход лесной фитомассы на душу населения в Финляндии (5 т/год) и Швеции (4,2 т/год), более чем двукратно превышающий среднее значение по ЕС-27 (1,9 т/год); отметим также высокий расход металлических руд в Швеции (2,9 тонны на душу населения при среднем показателе по ЕС 0,4 тонны) нерудных ископаемых в Ирландии (где добываются огромные количества торфа). Некоторые из статистических «выбросов» могут показаться несколько неожиданными, в частности, исключительно высокий расход песка и гравия на Кипре (почти 19 т/год) и в Финляндии (почти 16 т/год при среднем значении по ЕС 4,6 тонны на душу населения), а также расход металлических руд в Болгарии (3,7 тонны на душу населения). Подушный расход строительных материалов, как правило, оказывается выше в менее густонаселенных странах, так как им приходится строить более обширную транспортную инфраструктуру. В Европе эта разница становится очевидной, если сравнивать Финляндию (песка и гравия израсходовано почти 6 тонн на душу населения в 2009 году) и Нидерланды (1,8 тонн), Швецию (9 тонн) и Великобританию (1,9 тонны). Мне кажется, что авторы последнего исследования, в котором произведена попытка «распутать» материальные потоки части света, сильно зависящей от импорта (Schoer и соавт., 2012), слишком много взяли на себя; кроме того, в подобном анализе приходится прибегать ко многим весьма спорным заменам и допущениям. При этом по итогам вышеупомянутого исследования не сделано никаких ошеломительных новых выводов; единственной значимой новаторской частью можно назвать представление совокупных значений в материальных эквивалентах с поправкой на валовое капиталообразование, хотя эти расчеты могут быть наименее достоверным компонентом анализа. Самый простой способ описать, каким именно образом авторы попытались измерить РСМ в масштабах экономики Евросоюза, выраженные в сырьевом эквиваленте (СЭ) по сырью, израсходованному на всех этапах цепочки производстве потребляемых товаров, заключается в цитировании их собственного объяснения: Сначала мы разработали дезагрегированную (разбитую по отдельным статьям) расширенную таблицу затрат и результатов производства (с охватом экологических аспектов), затем применили данные о жизненном цикле импортной продукции, при этом внутреннее экономическое производство не было представлено должным образом. Наконец, капиталообразование мы рассматривали как промежуточное потребление. Агрегированные значения РСМ в сырьевом эквиваленте, по существу, являются наиболее репрезентативным показателем движения материалов в ЕС; их подсчет, несомненно, более всеобъемлющий и потому более реалистичный, чем подход Евростата к подсчету ВРМ. В показателях ВРМ учитывается внутренняя добыча сырьевых материалов, но импорт при этом замеряется по весу продукции, а вот при расчете РСМ такой асимметрии удается избежать, так как и импорт, и экспорт замеряется в СЭ. Однако тем читателям, которым знакомы преимущества и недостатки оперирования даже достаточно дезагрегированными матрицами входных и выходных показателей (то есть затрат материалов и результатов производства), а также известно о неизбежности суммирования и упрощений при построении расчетов жизненного цикла, равно как и о многочисленных ловушках, в которые можно угодить, пытаясь конвертировать денежное выражение в массовое (что в данном случае производится на основании неопубликованных таблиц и перечней материальных затрат и результатов производства по Германии, чью экономическую структуру исследователи посчитали образцово-показательной для всего ЕС), сразу становится понятно, что такое сочетание сразу нескольких спорных подходов нельзя назвать надежным способом количественного определения последствий расхода материалов. Не менее значимая проблема связана с решением произвести количественную оценку сырьевого эквивалента потребленных товаров производственного назначения (в исследовании и приложениях к нему описано решение данной проблемы). Хотя при переработке металлов и затраты материала, и экологические последствия снижены по сравнению с первичным металлопроизводством, на мой взгляд, допущение, что сырьевой эквивалент вторичных металлов равен нулю, не имеет никакого отношения к реальности. Я не знаю, насколько эта чрезмерно амбициозная исследовательская попытка была скомпрометирована множественными допущениями и упрощениями, необходимыми для подсчета, — назову один ключевой пример — среднемировых значений, применимых к структуре импорта руд и металлов, добыча которых в реальности разнится от месторождения к месторождению. Проверяя их расширенную гибридную таблицу затрат и результатов, я так и не понял, каким образом 217 тысяч тонн соломы, 452 тысячи тонн кормовых культур для выпаса животных и 7000 тонн улова рыбы связаны с производством радиоприемников и телевизоров. В заключение сказано то, о чем все и так всегда знали: Евросоюз практически самодостаточен в том, что касается биомассы, песка, гравия и многих других нерудных ископаемых, но сильно зависит от прямого и косвенного импорта ископаемых видов топлива и металлических руд; исследователями обнаружено, что наибольшие значения в сырьевом эквиваленте связаны с импортом сырой нефти, а среди экспортных позиций — с производством оборудования и автотранспортных средств (показатель по каждой из этих категорий составил почти 140 миллионов тонн), в чем тоже нет ничего неожиданного. Интересно, однако, то, что за вычетом топлива наибольшие показатели в сырьевом эквиваленте связаны с импортом золота и изделий из него: совокупное значение равно примерно 300 миллионам тонн, что значительно выше аналогичного показателя железных руд (менее 200 миллионов тонн), железа, стали, ферросплавов (порядка 130 миллионов тонн), а также изделий из меди (примерно 100 миллионов тонн в 2005 году). Самые интересные результаты получены путем сравнения укрупненных агрегированных показателей с учетом и без учета внутреннего капиталообразования: ключевой вывод исследования заключается в том, что значительная часть добываемых материалов, приходящаяся на счет потребления, теряется, если не включить в анализ потребленный капитал (как это обычно делается в исследованиях затрат и результатов). Сырья, вошедшего в данные по конечному потреблению в ЕС за 2005 год, было израсходовано порядка 4,7 миллиарда тонн, при этом почти 60% пришлось на материалы в составе товаров и изделий (если вычесть капиталообразование). С учетом внутреннего капиталообразования (валовое накопление фиксированного капитала рассматривалось как промежуточное потребление) совокупный показатель по СЭ составляет 8,26 миллиарда тонн; если разбить по категориям конечного пользования, то основная часть придется на услуги в сфере недвижимости (1,58 миллиарда тонн или почти 20%; без внутреннего капиталообразования этот показатель составляет всего 246 миллионов тонн), что напрямую связано со строительной деятельностью, а также торговлей строительной продукцией. Двумя другими крупнейшими категориями являются торговля, а также государственное управление и оборона (около 700 миллионов тонн на каждую), за ними следуют еще три примерно равных сектора конечного потребления: отели и рестораны, здравоохранение и социальная работа, мясо и мясные продукты (приблизительно 400 миллионов тонн на каждый из них). Если произвести деление по крупным секторальным сегментам, то доминировать будет сектор услуг (4,95 миллиарда тонн или 60% от общего показателя), за которым последуют промышленные товары (2,4 миллиарда тонн или 29% общего числа), за ними (с примерно равными долями по 360 миллионов тонн или чуть больше 4%) — коммунальные услуги (электроэнергия, газ, отопление, вода), сельско- и лесохозяйственная продукция; на последнем месте — горнодобывающая промышленность. Эти результаты интересны, но ничего удивительного в них нет, так как они достаточно точно соответствуют распределению валового экономического продукта на континенте. Европейские данные также позволяют выявить разницу в продуктивности ресурсов, выраженную в так называемом стандарте покупательной способности (СПС) на килограмм всех израсходованных материалов. По последним данным (за 2009 год) этот показатель в среднем по ЕС-27 составил 1,6 (увеличился на 17% по сравнению с 2000 годом), в Нидерландах — 3,28; в Великобритании — 2,53; во Франции — 2,06; в Германии — 1,80; в Испании — 1,72; в Польше — 0,87 (Moll и соавт., 2012). Однако именно при таком сравнении становятся очевидны ограничения и недостатки «агрегированного» подхода, при котором включаются все материалы без учета их фундаментальных качественных различий. Неужели Германия по продуктивности ресурсов лишь немногим превосходит Испанию и уступает Франции или Великобритании? Нет, если внести соответствующие поправки в способы расчета. Если вычесть все ископаемые виды топлива, песок и гравий, то среднее значение материалоемкости в ЕС-27 составит примерно 280 г/СПС, 165 г у Германии, 285 г у Франции, 190 г в Великобритании, 385 г в Испании; Нидерланды же окажутся наименее материалоемкой экономикой: всего 130 г.
Источник: Создание современного мира. Материалы и дематериализация. Глава 4.