Впервые увидев кермодского медведя, вы наверняка удивились бы появлению полярного мишки в тёплых краях. Однако этот косолапый экземпляр совершенно не любит холодные ветра Арктики. Он предпочитает канадский Великий медвежий лес, что на побережье Британской Колумбии между островом Ванкувер и северо-восточной Аляской. Укутанные во мхи леса Британской Колумбии полны загадок: здесь рыбу ловят волки, плавают олени, а у черных медведей шкура бывает белой.
Кермодские (названы в честь биолога Ф. Кермода, который впервые их описал) медведи не альбиносы и не родственники белых медведей. Светлую шерсть мишка приобретает в результате мутации рецессивного гена MC1R. Этот же ген у людей связан с появлением рыжих волос и светлой кожи. Если у обоих бурых родителей было такое генное нарушение, то на свет обязательно появится медвежонок с белой шубкой.
Светлая шерсть совершенно не мешают кермодским медведям. Более того, недавние исследования показали, что белый окрас дает медведю-призраку определенное преимущество при ловле рыбы. Ночью медведи тоже добывают пропитание, и тогда успех в равной мере сопутствует белым и черным особям. Однако в дневное время количество удачных попыток у белых и черных сородичей разное: белым медведям удается поймать рыбу в одной из трех попыток, а черным – в одной из четырех. Светлые объекты в меньшей степени отпугивают рыбу. Возможно, это одна из причин, почему такой признак, как белый окрас шерсти, сохранился до наших дней. Лососевые рыбы – основной источник жира и белка для прибрежных медведей, поэтому удачливая самка может накопить больше жира на время зимы, что потенциально увеличивает число медвежат, которых она произведет на свет.
Бережное отношение индейцев - одна из причин того, что медведю-призраку удалось выжить. «Наш народ никогда не охотился на белого медведя», – говорит Хелен Клифтон, Хелен – 86-летняя женщина с сильным и уверенным голосом – матриарх клана индейцев племени гитгаат. Хелен рассказывает, что медвежатина никогда не была распространенной едой местных жителей. Когда в конце восемнадцатого века европейские коммерсанты открыли здесь пушную компанию, индейские охотники рьяно взялись поставлять шкуры черных медведей. Но даже в те времена трогать белого медведя было запрещено, это табу – традиция, пронесенная через много поколений. «О медведе-призраке мы даже никогда не говорим», – замечает Хелен.
Подобное молчание, возможно, является одной из древних мер по защите природы. Запрет на разговоры о белом медведе и тем более на охоту на него позволил гитгаат и соседним племенам сохранить само существование редкого зверя в тайне от торговцев пушниной. «Я всегда говорю молодым людям, – продолжает Хелен Клифтон, – если ты встретил медведя-призрака, не стоит сообщать об этом по рации всему миру. Если хочешь поделиться с кем-то, скажи, что видел муксгмола. Кому надо, тот поймет. И это поможет нам защитить медведей».