Как стать хорошим учёным

Известный американский астрофизик Кип Торн, в прошлом году получивший Нобелевскую премию по физике за поимку гравитационных волн, часто говорит, что этого открытия могло и не быть, если бы в своё время он не познакомился с Владимиром Борисовичем Брагинским. Этот советский физик-теоретик был учителем и другом Торна. По словам американца, на создание детектора LIGO, обнаружившего гравитационные волны, его вдохновил именно Владимир Борисович.
Два года назад Брагинского не стало, но он всё же застал тот день, когда были зарегистрированы гравитационные волны. Он был и моим учителем. Вообще, он основал в МГУ собственную школу теоретической и экспериментальной физики. Но что такое научная школа? И остаётся ли она после ухода лидера?
Часто размышляю над этим, работая со студентами, вспоминая, как Брагинский учил меня и моих сверстников. Я даже попытался сформулировать основные принципы его научной школы — стараюсь их поддерживать на факультете. Это такие базовые вещи, которые, на мой взгляд, могут помочь в воспитании, причём не только физика, но и успешного профессионала в любой другой сфере, даже не связанной с наукой.

Первый принцип: нужно уметь ясно выражать свои мысли, доносить их до адресата чётко и максимально понятно. Для учёного это особенно важно, ведь значительная часть его работы — написание и реферирование научных статей. Не изложишь ясно результаты своего эксперимента — считай, его и вовсе не было. Владимир Борисович прекрасно писал статьи. Как он учил нас этому? Как вообще можно научить писать хорошие статьи и понятно выражать то, что у тебя в голове?
Давайте представим на примере. Как это обычно у нас бывало? Статью начинает меньшой балда, студент то есть. Чтобы никого не обижать, пусть это буду я в ученические годы. Вот приношу я свою работу Брагинскому и говорю: «Написал». Ну, он, понятное дело, сначала покритикует. Иногда в очень жёсткой форме — так, что тебе, бедному юному созданию, становится очень плохо. Но потом, вопреки ожиданиям, он не говорит: «Иди и перепиши с учётом моих комментариев», а берёт и пишет сам. Ему было важно, чтобы студент увидел свою работу в сравнении с работой профессионала. Ученик потом быстро понимает — сверяет предложения и видит, что он не сумел выразить, что раскрыл не так или не в полной мере, почему так получилось.

Из этого вытекает второй принцип Брагинского: учить лучше всего на личном примере. Несмотря на свой статус, Владимир Борисович никогда не переставал сам заниматься наукой. Он делал все расчёты по экспериментам. Пусть в упрощённой форме, но просчитывал первые этапы, чтобы понять, возможно тут оптимальное решение или нет, и грамотно поставить задачу. А дальше коллеги и ученики уже занимались сложными, изощрёнными выкладками. Далеко не все физики, сделав себе имя и завоевав авторитет, остаются действующими учёными. Брагинскому важно было постоянно заниматься исследованиями. Был в этом и педагогический смысл. Такой подход — обучение на личном примере — полезно распространять не только на написание научных статей и решение физических задач. Это хорошо работает в жизни. Мне кажется, только так и можно научить подрастающего человека поступать нравственно и благородно — совершая нравственные и благородные поступки на его глазах.

Третий принцип. Казалось бы, это тоже простая и банальная вещь, но я всё же скажу: ни в коем случае нельзя обманывать себя! Рассмотрим для примера такую ситуацию. Учёный получает интересный и важный результат, который хорошо вписывается в определённую гипотезу. Естественно, что он хочет как можно быстрее опубликовать его, поделиться с коллегами. Но на этом этапе нужно быть осторожнее — нельзя сразу удовлетворяться полученным выводом и его согласием с определёнными представлениями и гипотезами. Учёному нужно критически относиться к своим результатам, всегда подвергать их тщательному анализу, всевозможным перепроверкам и только убедившись, что они выдержали эти проверки, принимать и публиковать их. Так было с первой прямой регистрацией гравитационных волн детекторами LIGO. 14 сентября 2015 года учёные увидели сигнал с характерной формой. Она, казалось бы, не оставляла сомнений, что сигнал именно от слияния черных дыр. Но только в конце января 2016 года после многочисленных проверок исследователи из LIGO убедили себя, что это не влияние случайных факторов, не артефакт, и послали статью об этом открытии в журнал Physical Review Letters.

Ещё один постулат: чтобы расти, нужно браться за задачи, которые в настоящее время кажутся неразрешимыми. Брагинский считал, что только так можно подогреть интерес, научный азарт и обеспечить постоянное развитие. Это хорошо, когда человек не видит потолка, тянется к чему-то большему и, как правило, достигает новых высот. Например, одной из его любимых задач была следующая: как создать такие условия, и возможно ли вообще их создать, при которых поведение обычного макрообъекта — например, кирпича — описывалось бы законами квантовой механики.

Пятый принцип: каждый твой собеседник — полноправная личность. Даже если ты взрослый и авторитетный, ты должен уважать младшего, признавать мнение студента. Пусть даже этот студент двоечник. В любом человеке надо видеть личность, только тогда можно найти верный подход, понять человека, заинтересовать его. Готовность учителя к контакту помогает ученику быть смелее, раскрыться, научиться продуктивно спорить, отстаивать свою позицию, доказывать, быть самостоятельным. В школе я был отличником и мало спорил со взрослыми, но с Брагинским спорил, он сам это поощрял. Я ему говорил: «Это не получится». Он отвечал: «А почему? Докажите расчётами, что не получится». И очень часто он был прав. Но без этих столкновений я, наверное, не научился бы видеть процесс целиком — как совокупность действий, верно предполагать исход. Так воспитывается научная интуиция.
Я очень стараюсь культивировать эти принципы на факультете. Раскрою один секрет — эту хитрость, кажется, применял и Брагинский в отношении нас, своих учеников. Иногда, чтобы пробудить интерес к теме, нужно подкинуть неправильную идею, такую, чтобы у ученика возник диссонанс, желание поспорить и предложить свою идею, которая на самом деле окажется верной. Но это будет его верная идея! Студент будет с удовольствием с ней работать.

И, пожалуй, последний, но не менее важный принцип: никогда не впадать в эйфорию. Даже если правильно что-то решил, эксперимент получился — всё равно нельзя. Это категорически запрещено! Я бы даже сказал, запрещено природой. Потому что от великой радости ты расслабляешься. А физика — это строгая наука. Это сложные системы, установки, на которые влияет множество факторов. Когда человек уж очень сильно радуется, он становится невнимательным, не учитывает все факторы и изменения — и всё может пойти насмарку. Но если так случилось, впадать в отчаяние тоже нельзя. Настоящий учёный никогда не теряет головы.