#Интересно о науке

Любопытно посмотреть издалека, как великие державы быстро меняют союзников как перчатки. Далеко за примерами ходить не надо —  еще в 1944-1945 годах СССР и США были союзниками, а уже через несколько лет — непримиримыми врагами. Мы также помним, как Российская Империя и Германия воевали друг с другом в первую мировую. А за 40 лет до того они были союзниками, в том числе «против» Англии и Франции. Но недолго. Вот небольшой сюжет о об этом союзе, затеянном русским канцлером Горчаковым и немецким - Бисмарком:

…Во главе прусского правительства в сентябре 1862 года встал Бисмарк. С тех пор политика русского министра (Горчакова) шла параллельно с дипломатией его прусского собрата, поддерживая и охраняя её по мере возможности. Пруссия 8 февраля (27 марта) 1863 заключила с Россией конвенцию Альвенслебена для облегчения задачи русских войск в борьбе с польским восстанием.

Заступничество Англии, Австрии и Франции за национальные права поляков было решительно отклонено князем Горчаковым, когда в апреле 1863 года оно приняло форму прямого дипломатического вмешательства. Искусная, а в конце и энергическая переписка по польскому вопросу доставила Горчакову славу первостепенного дипломата и сделала его имя знаменитым в Европе и России. Это был высший, кульминационный пункт политической карьеры Горчакова.

Между тем его союзник, Бисмарк, приступил к осуществлению своей программы, одинаково пользуясь как мечтательной доверчивостью Наполеона III, так и неизменной дружбой и содействием русского министра. <…>

Горчаков не видел основания променять берлинскую дружбу на какую-нибудь другую. Как написал Л.З. Слонимский в статье о Горчакове  «решившись следовать прусской политике, он предпочел отдаться ей с доверием, без сомнений и тревог». Впрочем, серьёзные политические меры и комбинации не всегда зависели от министра или канцлера, так как личные чувства и воззрения государей составляли весьма важный элемент в международной политике того времени.

Когда летом 1870 года разыгралась прелюдия к кровавой борьбе (имеется в виду война Франции с Пруссией), князь Горчаков находился в Вильдбаде и — по свидетельству российского дипломатического органа, «Journal de St. Pétersbourg», — был не менее других поражен неожиданностью разрыва между Францией и Пруссией. «По возвращении своем в СПб. он мог только вполне присоединиться к принятому императором Александром II решению удержать Австрию от участия в войне, чтобы избегнуть необходимости вмешательства со стороны России. Канцлер выразил только сожаление, что не была условлена взаимность услуг с берлинским кабинетом, для надлежащей охраны русских интересов» («Journ. de St. Pet.», 1 марта 1883).

Франко-прусская война всеми считалась неизбежной, и обе державы открыто готовились к ней с 1867 года; поэтому нельзя считать простою случайностью отсутствие предварительных решений и условий относительно такого важного вопроса, как поддержка Пруссии в борьбе её с Францией. Очевидно, князь Горчаков не ожидал, что империя Наполеона III будет так жестоко разбита. Тем не менее русское правительство заранее и с полною решительностью приняло сторону Пруссии, рискуя вовлечь страну в столкновение с победоносной Францией и её союзницей Австрией и не заботясь о каких-либо определенных выгодах для России, даже в случае полного торжества прусского оружия.

Российская дипломатия не только удержала Австрию от вмешательства, но и старательно охраняла свободу военных и политических действий Пруссии в течение всей войны, вплоть до заключительных мирных переговоров и подписания Франкфуртского трактата. Понятна благодарность Вильгельма I, выраженная в телеграмме 14 февраля 1871 г. к императору Александру II. Пруссия достигла своей заветной цели и создала новую могущественную империю при значительном содействии Горчакова, а русский канцлер воспользовался этой переменою обстоятельств для уничтожения 2-ой статьи Парижского трактата о нейтрализации Чёрного моря. Депеша 19 октября 1870 года, извещавшая кабинеты об этом решении России, вызвала довольно резкий ответ со стороны лорда Гренвилля (Великобритания), но все великие державы согласились подвергнуть пересмотру означенную статью Парижского договора и вновь предоставить России держать военный флот в Черном море, что и было утверждено Лондонскою конвенцией 1871 (После поражения в Крымской войне Россия не имела права держать флот на Черном море).

Фёдор Иванович Тютчев так отметил это событие в стихах:

 

Да, вы сдержали ваше слово:

Не двинув пушки, ни рубля,

В свои права вступает снова

Родная русская земля —

 

И нам завещанное море

Опять свободною волной,

О кратком позабыв позоре,

Лобзает берег свой родной.

 

 После разгрома Франции взаимные отношения Бисмарка и Горчакова существенно изменились: германский канцлер перерос своего старого друга и не нуждался в нём больше. Предвидя, что восточный вопрос не замедлит возникнуть вновь в той или другой форме, Бисмарк поспешил устроить новую политическую комбинацию с участием Австрии как противовеса России на Востоке.