Лайнус Полинг, лауреат Нобелевской премии, автор фундаментальных исследований и сногсшибательных теорий, едва не опередивший Уотсона и Крика в "гонке за ДНК", на склоне лет написал несколько популярных книжек, которые прослыли антинаучными; страстный борец за мир, против войны во Вьетнаме и ядерного оружия, сумевший стать персоной нон грата как в США, так и в СССР, в частной жизни был любящим мужем, отцом и дедом...
(Текст приведенный ниже - это перевод (с сокращениями) главы из книги Тома Хейгера "Лайнус Полинг и химия жизни" (Tom Hager, "Linus Pauling and the chemistry of life", New York, 1998). Перевод Ю.Ф. Орехова. Опубликован в журнале "Химия и жизнь", №3 март 2001 г.)
Присуждение Нобелевской премии мира оказалось полным сюрпризом и чудесной новостью. Лужайка перед домом Полингов в Пасадене быстро заполнилась репортерами и телеоператорами. Посыпались поздравительные телеграммы. Телефон не умолкал. Полинг устроил короткую пресс-конференцию, на которой сообщил всем, что горд и счастлив. "И я надеюсь, – сказал он, – что благодаря этой награде работать для мира станет в США уважаемым занятием".
Полинг торжествовал. Годами он терпел нападки, годами его профессиональная карьера страдала из-за его борьбы против атомной бомбы. Теперь он был отомщен.
Нобелевская премия мира и вправду была великой честью, особенно потому, что она сделала Полинга первым в мире обладателем двух ни с кем не разделенных Нобелевских премий. Общественность, однако, откликнулась на это событие не одними поздравлениями. Несколько газет и журналов выступили с критикой решения Нобелевского комитета, заявляя, что президент Кеннеди заслужил эту премию больше, чем Полинг, которого "Нью-Йорк геральд трибьюн" назвала "увешанным плакатами писником". (Писник – peacnik – одно из появившихся после запуска первого спутника английских слов с русским суффиксом. Оно имеет презрительный оттенок, – как и битник, неряшливый представитель богемы, – и означает человека, не способного ни к чему, кроме демонстраций за мир. –( Примеч. переводчика.)
Этот хор недоброжелательных голосов обескуражил Полинга, как обескуражили его и прохладные похвалы, с которыми президент Калтеха Дюбридж выступил в местной газете. Дюбридж счел возможным процитировать чье-то высказывание о том, что "многие не одобряют некоторые его (Полинга) методы и действия". В статье не было ни поздравлений, ни слова о чести для Калтеха, ни сообщения о грандиозном приеме вроде того, который девятью годами раньше был устроен в честь Полинга, получившего Нобелевскую премию по химии.
Звание нобелевского лауреата – и 50 000 долларов, полученные вместе с ним (это примерно равнялось трехгодичному жалованью Полинга) – позволяло ему сделать ответный ход. Через несколько дней после опубликования статьи Дюбриджа Полинг созвал еще одну пресс-конференцию. Под жужжание камер и вспышки блицев он объявил, что после 40 лет пребывания в Калтехе, сначала студентом, потом преподавателем, потом главой химического факультета – он покидает институт. Он сказал, что переезжает в Санта-Барбару, чтобы стать сотрудником Центра по изучению демократических институций, своего рода либерального клуба экспертов, решающих политические и социальные проблемы.
Санта-Барбара его разочаровала. Ава-Хелен (супруга Полинга. – Примеч. переводчика.) скучала по пасаденским подругам. Полинг, собиравшийся создать научно-обоснованную этическую систему, обнаружил, что делает очень мало, зато участвует в бесконечных обсуждениях и дебатах.
Тосковал он и по своим научным занятиям. Лаборатории при Центре не было, а без лаборатории он не мог убедить организации, распределяющие гранты, дать ему деньги для реализации новых идей.
Все предыдущее десятилетие Полинг работал в науке в лучшем случае урывками. Научные проекты, которыми он руководил (самые значительные из них – исследование молекулярных причин психических заболеваний и неудачная попытка открыть механизм анестезии), не дали заметных результатов. Единственная хорошая работа была выполнена в 1961 году, когда он с сотрудником обратил внимание на то, что молекулярные вариации гемоглобина различных видов животных коррелируют с их эволюционной удаленностью друг от друга. Чем больше времени прошло с момента разделения видов, тем больше у них различия в строении молекул гемоглобина. Полинг назвал это явление молекулярными часами и с его помощью показал, например, что человек и горилла разошлись в своем развитии гораздо позже, чем считалось.
Он был постоянно занят поисками какой-то большой идеи, которая, подобно идее молекулярной комплементарности, открыла бы перед ним новые научные горизонты.
И в 1965 году он нашел такую идею. Оставшись переночевать в Кармеле (Калифорния) у своего друга, врача психиатра, и ища что-нибудь почитать, он наткнулся на книгу, в которой описывалось применение ниацина (это один из витаминов группы В) для лечения шизофрении, серьезного психического заболевания. Полинга поразило сделанное в этой работе открытие, что дозы витамина, в сотни раз превышающие рекомендованные, иногда излечивают это заболевание. Полинг сразу же принялся читать все, что имелось в литературе о влиянии витаминной терапии на работу мозга.
Через несколько недель идея начала оформляться в голове Полинга. Из прочитанного он узнал, что мозг является сложной электрохимической системой, в которой сигналы передаются от одной нервной клетки к другой. А из своего долгого опыта химика он знал, что химические реакции хорошо идут только при правильных концентрациях реагирующих веществ: когда одних или других молекул слишком мало, реакция замедляется. А что, если рассматривать работу мозга, спросил себя Полинг, как набор химических реакций? Оптимальной работы можно ожидать от мозга только в том случае, когда он получает нужные молекулы в нужных количествах... Возможно, подумал Полинг, психические расстройства возникают из-за нарушения молекулярного баланса в мозгу. Возможно, что эта концепция, для которой Полинг предложил название ортомолекулярной, чтобы подчеркнуть свою мысль о "нужных молекулах в нужных количествах", применима и ко всему организму.
Толчок к разработке этой идеи был дан Полингу в 1966 году. Выступая в Нью-Йорке на вручении ему медали имени Карла Нойберга, присужденной за работы, объединяющие биологическую и медицинскую науки, Полинг заметил, что хотел бы прожить еще 20 лет, чтобы стать свидетелем великих научных открытий. Через несколько дней он получил письмо от Ирвина Стоуна, биохимика, присутствовавшего на вручении медали Полингу. Почему только 20, спрашивал Стоун, если вы можете прожить еще 50 лет, увеличив свое потребление витамина С?
Полинг начал переписываться со Стоуном и читать литературу о витамине С. Проблема состояла в том, считал Стоун, что правительство приняло слишком низкую норму минимального суточного потребления витамина С, достаточную лишь для предотвращения цинги. Стоун утверждал, что гораздо более высокие дозы витамина С помогут предотвратить вирусные болезни, рак, болезни сердца. Но как много витамина С должны потреблять люди? Крысы, которые, в отличие от человека, синтезируют свой собственный витамин С, вырабатывают его столько, сколько в пересчете на вес человека равнялось бы 2000-4000 мг в сутки – примерно в 100 раз больше рекомендованных норм. Сам Стоун принимал ежедневно 3000 мг витамина С. На Полинга произвели впечатление эволюционные доводы Стоуна, и он тоже начал считать, что здесь кроется потенциальная возможность улучшения здоровья путем обеспечения идеального, а не минимального количества необходимых молекул. Просмотрев необходимую литературу и убедившись, что большие дозы витамина С, по-видимому, не представляют заметной угрозы для здоровья, Полинг решил попробовать принимать его сам. Он и Ава-Хелен начали ежедневно принимать по 3000 мг аскорбиновой кислоты.
Результат был поразительным. Они оба обнаружили, что у них прибавилось сил, улучшилось самочувствие и, что было удивительнее всего, у Полинга прекратились постоянно мучившие его простуды. Три года Полинг вынашивал свои идеи насчет витамина С и здоровья. За это время он ушел из центра по изучению демократических институций и занялся поисками места, где он снова смог бы заняться наукой. Академический 1967/68 год он провел в качестве приглашенного профессора в Калифорнийском университете Сан-Диего, что не только дало ему возможность вернуться к преподаванию, но и открыло ему доступ к лаборатории, где вместе с молодым, талантливым и трудолюбивым ученым по имени Арт Робинсон он начал серию биохимических экспериментов. Поначалу казалось, что такое положение может стать постоянным, однако возраст Полинга и его убеждения, которые он не перестал высказывать публично (теперь он протестовал против вьетнамской войны и иногда даже призывал студентов к протестам против американского милитаризма), побудили университетские власти продлить свое приглашение только на год.
Поэтому он и Ава-Хелен снова перебрались, на этот раз в Стэнфордский университет, где ему удалось устроиться на должность профессора-консультанта по химии с тем условием, что свои расходы на покупку книг и необходимого для работы оборудования он будет оплачивать из своего половинного жалованья. Стэнфорд был предпочтительнее Сан-Диего по многим причинам. Во-первых, персонал химического факультета и руководство были рады заполучить к себе Полинга. Во вторых, в этом частном университете не было проблем с государственными правилами относительно возраста, в котором работники должны выходить на пенсию. И наконец, он был расположен к югу от Сан-Франциско в приятном зеленом городке Пало-Альто, гораздо ближе ко второму дому Полингов, построенному ими на Нобелевскую премию мира в Виг-Сер, на живописном океанском берегу.
Арт Робинсон последовал за Полингом в Стэнфорд, где стал ему помогать. Робинсон был специалистом по газовой хроматографии, исключительно чувствительному методу разделения и анализа химических соединений в сложных смесях, подобных моче или крови. Он объединил этот метод с компьютерным анализом и использовал его для отслеживания судеб молекул в организме. Старый теоретик Полинг и молодой экспериментатор Робинсон решили вместе заняться проверкой ортомолекулярных идей Полинга.
Их работа спокойно продвигалась вперед до 1969 года, когда Полинг в своей лекции мимоходом бросил замечание, что сам с успехом применяет витамин С для профилактики простуды. Местные газеты тут же раз звонили об этом, и вскоре высказывания Полинга о том, что большие дозы витамина С полезны, стали достоянием гласности. Несколько врачей немедленно обрушились на него с критикой. Где, спрашивали они, научные доказательства правоты Полинга?
И Полинг начал их собирать. Он нашел пять аккуратно выполненных широкомасштабных медицинских исследований, явно доказывавших, по его мнению, что дозы витамина С, превышающие нормальные, способны снижать частоту и тяжесть простуды. В некоторых из этих исследований пациентам давали немного добавочного витамина С, и эффект был невелик. В других работах и дозы были больше, и эффект более заметный. Самые большие дозы были в швейцарском эксперименте с лыжниками, где одна половина группы ежедневно получала дополнительно по 1000 мг витамина С, а другая половина – нет. В получавшей витамин С группе количество человеко-дней простуды оказалось на 61%, а тяжесть простуды – на 65% меньше, чем в контрольной группе. Это скромное исследование убедило Полинга в том, что он на пути к очень важному открытию. Потребляя больше витамина С, дешевого и безопасного элемента питания, миллионы людей смогут улучшить свое здоровье. Взволнованный Полинг начал писать о своем открытии и статью в научный журнал, и научно-популярную книгу.
Это был период самой бурной научной и общественной работы Полинга. Его статья была отвергнута журналом "Science", но его научно-популярная книга, "Витамин С и обычная простуда", увидевшая свет осенью 1970 года, стала бестселлером. Полинг рассказывал о своей книге в газетах, журналах, в интервью по радио и на телевидении. Люди стали покупать витамин С в больших количествах. За несколько месяцев его продажа удвоилась, утроилась и учетверилась. Запасы аптек были распроданы. Производите ли начали строить новые заводы, что бы удовлетворить раcтущий спрос. Витаминная промышленность еще не видела такого бума.
Однако врачи по-прежнему были настроены скептически. Глава Управления по контролю за пищевыми продуктами и лекарствами США назвал ажиотаж вокруг витамина С "смехотворным" и заявил, что "нет никаких научных доказательств и не было ни одной достойной внимания научной работы, которая свидетельствовала бы о том, что витамин С может предотвращать или излечивать обычную простуду". "Журнал Американской медицинской ассоциации" писал о книге Полинга: "Мы слышим здесь не взвешенные суждения ищущего истину философа или ученого, а четкие, решительные речи коммивояжера, который хочет что-то продать... Многие почитатели Лайнуса Полинга пожалеют, что он написал эту книжку". В медицинской прессе Полинга критиковали за то, что он обратился прямо к публике, не обнародовав свои идеи сначала в научных журналах, где перед публикацией работы оцениваются экспертами; за то, что он предвзято ссылается лишь на те работы, которые говорят в пользу его теории, и за пропаганду значительных изменений в питании без каких-либо знаний о долговременных последствиях таких изменений.
Точно так же, как он поступал в дебатах о ядерном оружии, Полинг тотчас же бросился в контратаку. Он никогда не заявлял, говорил он, что витамин С может излечить простуду. Он понимает, что индивидуальные реакции как на витамин С, так и на простуду очень различны: некоторые люди никогда не простужаются независимо от того, принимают они витамин С или нет, другие постоянно простужаются независимо от принимаемой дозы витамина. Однако для подавляющего большинства, считал Полинг, витамин С в состоянии укрепить организм, повысить его сопротивляемость инфекции, предотвратить одни простуды и облегчить течение других.
В великих дебатах о витамине С противниками Полинга оказались большинство врачей, некоторые диетологи и другие ученые, которые заявляли, что Полинг хотя и получил когда-то Нобелевскую премию, но на старости лет залез не в свой огород, что в диетологии он профан, что он шарлатан и помешавшийся на здоровье чудак. На другой стороне оказались несколько ученых, которые знали Полинга достаточно хорошо, чтобы с уважением относиться к его интуиции, и 50 миллионов простых людей, которые в середине 70-х годов начали ежедневно принимать витамин С.
Для руководства Стэндфордского университета не было большим счастьем видеть среди своих профессоров человека, которого в печати называли шарлатаном. Не радовало руководителей и то, что Полинг постоянно призывал студентов протестовать против вьетнамской войны. Поэтому ни у кого не вызвало удивления, когда в начале 70-х годов университет отказался предоставить Полингу и Робинсону дополнительную площадь.
Выход нашел Робинсон. Он был знаком с богатым производителем хроматографического оборудования, который мог предоставить им деньги на сооружение лаборатории вне университетского кампуса. Почему бы не покинуть Стэнфорд и не организовать собственный исследовательский институт?
Полинг согласился попробовать. Весной 1973 года были решены вопросы финансирования, и Полинг с Робинсоном объявили, что собираются в нескольких милях от Стэнфорда организовать новый Институт ортомолекулярной медицины.
Полинг, которому теперь было 72 года, с энергией юноши занялся новым проектом. Пока Робинсон устанавливал лабораторное оборудование и руководил сотрудниками, Полинг ездил, произносил речи, писал заявки на гранты, собирал деньги, необходимые для новых исследований.
Потерпев неудачу с получением денег из обычных источников, Полинг обратился к общественности. Был нанят профессиональный сборщик пожертвований и организована широкая кампания рекламных объявлений и прямых письменных обращений с просьбами о пожертвованиях. И публика откликнулась. К середине 70-х годов сотни тысяч долларов потекли в институт. Робинсон стал мечтать о переводе института в Орегон, в новое здание, о его расширении и превращении в пользующийся мировой известностью исследовательский центр.
Остальные сотрудники не разделяли эти его мечты. Многим нравилась Калифорния, и им не хотелось из нее уезжать. Многих не устраивал стиль руководства Робинсона, временами авторитарный. Вместо того чтобы сделать возможной научную работу, деньги раскололи институт на два враждующих лагеря.
По одну сторону баррикады оказался Робинсон, по другую – Полинг. Робинсон отказался от своей научной карьеры в Сан-Диего и последовал за Полингом, поставив все на его институт. Пока Полинг разъезжал по свету с миротворческими речами или проводил время на ранчо в Биг-Сер, Робинсон тянул лямку рутинной повседневной работы в институте. У него были свои идеи относительно витамина С, и он начал перестраивать планы экспериментов в соответствии со своими теориями. "Арт начал думать, что институт принадлежит ему", – позже сказал об этом времени Полинг.
Однако институт был не Робинсона, а Полинга. И когда он узнал о недовольстве персонала и о том, что Робинсон начал переориентировать исследования витамина С в направлении, которое Полинга не устраивало, он решил, что этому надо положить конец. В июне 1978 года он попросил Робинсона подать в отставку. Робинсон отказался. Вместо этого, возмущенный подобным обращением, он вчинил Лайнусу Полингу и институту иск на 25,5 миллионов долларов.
Это была скверная новость, но еще худшие ожидали впереди. Ава-Хелен заболела, и диагноз был плохим: рак желудка. Последующая операция очень ослабила ее. Казалось, что за несколько месяцев она постарела на 10 лет. Несмотря на совет ее врача, она отказалась от химиотерапии. Вместо этого она увеличила суточный прием витамина С до 10 граммов.
Некоторое время казалось, что это помогло. Она вновь обрела свою энергию и даже почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы сопровождать Полинга в его многочисленных лекционных поездках. Она стала брать уроки музыки, училась играть народные песни на гитаре и купила рояль для их дома в Биг-Сер. В это время, в конце 70-х, она и Полинг не разлучались.
Однако в 1981 году рак вернулся. На этот раз никакие количества витамина С не помогали, хотя Полинг не опускал руки. Он все еще верил, что большие дозы сотворят чудо, как это произошло в Шотландии с некоторыми пациентами в поздней стадии рака. Он надеялся, что сможет заставить рак отступить, и не покладая рук работал, чтобы спасти ее. Однако ему не было суждено выиграть эту битву. Ава-Хелен умерла у себя дома 7 декабря 1981 года. Первые месяцы после ее смерти были самыми трудными. Полинг ловил себя на том, что непроизвольно стонет от боли всякий раз, когда произносят ее имя. Он так и не перестал горевать, однако со временем постепенно свыкся с необходимостью продолжать жизнь одному.
В результате настойчивых усилий Полинга Национальный институт рака решил выделить средства для финансирования двух исследований в пользующейся мировой известностью клинике "Майо" в Миннесоте. Целью этих исследований было выяснить, действительно ли витамин С помогает раковым больным. Полинг с нетерпением ждал результатов, однако испытал глубокое разочарование, когда они были опубликованы. Оба исследования на пациентах с последней стадией рака, по видимому, показывали, что прием витамина С никак не повлиял на продолжительность их жизни. Медицинская общественность восприняла это как последнее слово в данном вопросе, хотя Полинг потратил несколько месяцев, пытаясь объяснить, что опыты были поставлены неправильно.
В 1986 году он опубликовал книгу, озаглавленную "Как прожить дольше и чувствовать себя лучше". Эта книга стала еще одним бестселлером.
Даже на девятом десятке, даже без Авы-Хелен Полинг продолжал много путешествовать, часто выступал с лекциями и регулярно печатал статьи по широкому кругу вопросов – от структуры кристаллов до ядерной физики, от сверхпроводимости до обмена веществ в человеческом организме, от химической связи до борьбы за мир. Он не переставал получать награды, почетные ученые степени и пропагандировать витамин С.
А потом медленно, гораздо медленнее, чем он надеялся, мнение научной общественности стало склоняться на его сторону. Новые группы молодых исследователей по-новому смотрели на витамин С, изучая его свойства как антиоксиданта, то есть вещества, препятствующего повреждению клеток свободными радикалами. В 1990 году Национальный институт рака принял решение созвать международную конференцию по витамину С. Было много докладов о его роли в реакциях обмена веществ, о его способности препятствовать возникновению и росту опухолей, увеличивать продолжительность жизни, уменьшать токсичность противораковых лекарств и повышать эффективность других методов лечения рака. "Это было замечательно, это было великое событие!", – сказал Полинг, когда конференция закончилась.
А гора фактов продолжала расти. Медицинское обозрение сообщило, что в 34 исследованиях из 47 была установлена способность витамина С предотвращать возникновение различных видов рака. Журнал "Тайм" опубликовал большую статью о поразительной пользе, которую приносит дополнительный прием витаминов, особенно антиоксидантов, подобных витамину С. Было показано, что дополнительный прием 500 мг витамина С в день увеличивает ожидаемую продолжительность жизни в среднем на 5 лет. В 1992 году на специальном заседании Нью-Йоркской академии наук профессор диетологии сказал:
"Три дня я здесь слушал разговоры о пользе больших доз витамина С и других природных веществ, но я не услышал ни одного упоминания имени Лайнуса Полинга. Не пришло ли время нам признать, что Лайнус Полинг все время был прав?" Ответом на этот вопрос была долгая овация.
Полинг, которому теперь было за 90, радовался хорошим новостям, но счастья они принесли ему меньше, чем могли бы дать прежде. У него нашли рак. Зимой 1991 – 1992 годов он перенес серию операций и начал лечиться большими дозами витамина С, свежими фруктами и овощами и экспериментальным методом стимулирования иммунной системы.
Большую часть времени теперь он проводил на своем ранчо в Биг-Сер, где делал расчеты, примостившись на отвесном берегу Тихого океана, принимал навещавших его старых друзей, смотрел в океанскую даль. Дети по очереди ухаживали за ним. Он закончил серию статей о структуре атомных ядер – тема, которая интересовала его со студенческих лет в Калтехе. Потом он отложил перо в сторону. Лайнус Полинг умер в Биг-Сер 19 августа 1994 года.